sometimes I read a book and I think that I am the people in the book
Я люблю описательные тексты. Тексты про персонажей моей головы,
ответственных за разные сферы жизни, просто случайно выдуманных или увиденных.
Тексты про места, тексты про вещи, про быт и будни.
Тексты, в которых ничего не происходит,
но после них всё равно есть какой-то вкус, чувство, ощущение;
словно зарылся пальцами в мягкую шерсть или зажёг ароматную свечу.
Ещё я люблю описательные тексты, потому что совсем не умею в сюжетные.
Точнее, я ещё не придумал, как их писать понятно для читателя и комфортно для себя.
Мне проще написать три страницы о том, что персонаж испытывал накануне, скажем, битвы,
как он пил чай, мерил шагами комнату и вглядывался в себя и в окна,
чем одну страницу непосредственно битвы: действий, ходов, последствий.
Тексты про места, тексты про вещи, про быт и будни.
Тексты, в которых ничего не происходит,
но после них всё равно есть какой-то вкус, чувство, ощущение;
словно зарылся пальцами в мягкую шерсть или зажёг ароматную свечу.
Ещё я люблю описательные тексты, потому что совсем не умею в сюжетные.
Точнее, я ещё не придумал, как их писать понятно для читателя и комфортно для себя.
Мне проще написать три страницы о том, что персонаж испытывал накануне, скажем, битвы,
как он пил чай, мерил шагами комнату и вглядывался в себя и в окна,
чем одну страницу непосредственно битвы: действий, ходов, последствий.
Я могу иметь это всё в голове, знать, представлять;
но записывать это всё - бесконечно долго;
нужно придумать другой способ подачи сюжета.
но записывать это всё - бесконечно долго;
нужно придумать другой способ подачи сюжета.
А пока что вот, Яша.
Я не знаю, почему он не убирается в more, наверное,
потому что даир в лихорадке.
Я не знаю, почему он не убирается в more, наверное,
потому что даир в лихорадке.
- Ты кто?
- Яша.
- А полное как?
- А надо полное? Официально как-то. Давай попроще.
И улыбается.
Яша из Питера, но откуда — не говорит; кажется, что сразу отовсюду, и Петроградки, и с Васильевского, и с набережной Грибканала, с Новой Голландии, из мозаичного дворика, вообще из одного из этих закольцованных дворов, по которым Яндекс ведёт как одержимый мастер своих игроков: “Вы взбираетесь по трясущейся ржавой лестнице, протискиваетесь в едва видимую глазу расщелину между домами, а затем совершаете Прыжок веры. Кстати, киньте кубик”. Или же, наоборот, из какого-нибудь пригорода, в несезон безлюдного и пустого, безмашинного и припадочно дорогого: Петергофа или Выборга, с платными парками или разрухой на каждом углу. Или же, совсем ещё наоборот, из новых спальных районов, из клонированной по трафарету многоэтажки с ламинатом, немного стесняясь этого — Питер же, но словно не Питер, не открыточный, не настоящий.
Яша в шарфах и куртках, в пальто и худи, в майке какой-нибудь торчащей из-под свитера: многослойность и розовеющие щёки от всех ветров на свете. Многослойность вообще яшино: всё и сразу, понемногу. В кофе и корицу, и сироп или топпинг, и молоко какое-нибудь хитрое; в чай чего только ни накидает, а потом спрашивает: “Ну, чувствуешь? Да в смысле, там же розмарин и лайм ещё, и немного бузины, капец же заметно”. Языки учит — все, сразу; в понедельник итальянский, едет в метро пугает старушек — в приложении повторяет фразы в микрофон, перекрикивая шум поездов. Во вторник немецкий, в среду английский, в четверг французский; Яша говорит, что среда рыжая, а четверг немного зелёный, с желтизной, не изумрудный, а ещё рыбный, не как котлета, а как буйабес. В пятницу норвежский, пятница красная как норвежский флаг; суббота белая, бумажная — шаббат, а в воскресенье — благородно-чёрное, чёрно-белое — иврит. Яша ковыряет идиш, пытается расслышать эстонский, пишет “привет” на гэльском или на эльфийском, на синдарине. Выдуманные и невыдуманные языки Яша не разделяет: все они выдуманные, или можно иначе: каждый мир настоящий.
Шаббат Яша не соблюдает, но знает. Религии — те же языки, Яша про них читает и смотрит документалки, гоняет по церквям, задумчиво разглядывает фрески и витражи, иконы и барельефы. Религия для молодёжи в 21 веке вопрос открытый, спорный, скорее нет, чем да; а для Яши — скорее да, чем нет, причём всё посмотреть, сравнить, отследить, цитировать совершенно не связанные между собой фрагменты разных трудов, философов и проповедников, задаваться вопросами и сразу же на них отвечать.
Яша вообще любит вопросы: к себе, к другим, к миру, к истории; Яша говорит: “Я чувствую логику, а не строю её”, рациональность не есть абсолют; иногда нужно прислушаться к тому, что внутри, чтобы слова сами встали в рациональный логический сформулированный ряд.
Яша любит стихи и прозу, но читает мало, отрывками, слоями; всё сразу и одновременно, “Кадиш” и “Дом в котором”, “Графа Монте-Кристо” и “Маленьких женщин”, “Котлован” и “Сердца четырёх”, Гумилёва и Арчета, Тору и “Гарри Поттера”. Со стороны кажется, что такая жизнь — сумбур и хаос, кутерьма, свалка из начатых дел, брошенных на середине; но это не так: Яша любит тишину и спокойствие, умеет слушать и слышать, выбирать, замирать. Все петербуржцы пахнут немного праздностью и искусством, и Яша тоже.
Про искусство Яша знает не так уж и много; но любит снова: смотреть, ощущать, мусолить в голове и возвращать впечатлением. Яшу совершенно не стесняет что-то создавать: рисовать, пальцами или мелом, кистью или фломастером, карандашом или контуром по стеклу; это всё равно уникальное, пусть бы похожее, пусть бы скопированное с раскраски из Пинтереста; это уникальное и бесконечно важное, потому что созданное вручную, в моменте наедине с собой, с музыкой, с мыслями; это почти медитация или молитва, сеанс у психолога или мантра; внутренний отпечаток, оттиск на холсте. Для Яши всё — искусство, всё — красота и любовь, повсюду и в каждом. Яша вечно любуется и восхищается; и кажется, что это должно быть заметно и слышно, но на самом деле нет: может быть, в блоге или мыслях своих, в сообщениях друзьям,в твиттере, в заметках смартфона.
Яша любит витражи и мозаики, коллажи и эклектику; вообще, кажется, любит всякое и видит это всякое вокруг. Яша говорит, что все состоят из разного, но ни один из кусочков не считает отстойным или неправильным, лишним, невзрачным. Одинаковые кусочки в двух разных картинках не делают их плагиатом или отражением.
Яша говорит о себе так: non-binary, friendly, ordinary. Яша улыбается, когда весело, скучно, неловко, грустно, уместно, неуместно и вообще всегда; улыбается полу-улыбкой, словно и так всё понятно.
Яша кажется квоккой, мультяшкой, комиксным персонажем или сериальным, не про зомби или супергероев, а где ничего не происходит, но очень уютно: эстетика бытовых мелочей, крафтовых чашек и книжных шкафов; словно весь мир вокруг — это питерская кофейня, со стеллажами хэндмейдеров, камином в изразцах и домашней выпечкой, а за окном дождь, а тебе никуда не надо, у тебя ещё целый огромный благоухающий чайник и бесконечные полки с альбомами и романами, а Яша сидит рядом, фотографирует тебя на какой-нибудь инстакс, протягивает карточку и в нетерпеливом “Смотри!” ясно читается “Сколько же в тебе красоты!”.
- Яша.
- А полное как?
- А надо полное? Официально как-то. Давай попроще.
И улыбается.
Яша из Питера, но откуда — не говорит; кажется, что сразу отовсюду, и Петроградки, и с Васильевского, и с набережной Грибканала, с Новой Голландии, из мозаичного дворика, вообще из одного из этих закольцованных дворов, по которым Яндекс ведёт как одержимый мастер своих игроков: “Вы взбираетесь по трясущейся ржавой лестнице, протискиваетесь в едва видимую глазу расщелину между домами, а затем совершаете Прыжок веры. Кстати, киньте кубик”. Или же, наоборот, из какого-нибудь пригорода, в несезон безлюдного и пустого, безмашинного и припадочно дорогого: Петергофа или Выборга, с платными парками или разрухой на каждом углу. Или же, совсем ещё наоборот, из новых спальных районов, из клонированной по трафарету многоэтажки с ламинатом, немного стесняясь этого — Питер же, но словно не Питер, не открыточный, не настоящий.
Яша в шарфах и куртках, в пальто и худи, в майке какой-нибудь торчащей из-под свитера: многослойность и розовеющие щёки от всех ветров на свете. Многослойность вообще яшино: всё и сразу, понемногу. В кофе и корицу, и сироп или топпинг, и молоко какое-нибудь хитрое; в чай чего только ни накидает, а потом спрашивает: “Ну, чувствуешь? Да в смысле, там же розмарин и лайм ещё, и немного бузины, капец же заметно”. Языки учит — все, сразу; в понедельник итальянский, едет в метро пугает старушек — в приложении повторяет фразы в микрофон, перекрикивая шум поездов. Во вторник немецкий, в среду английский, в четверг французский; Яша говорит, что среда рыжая, а четверг немного зелёный, с желтизной, не изумрудный, а ещё рыбный, не как котлета, а как буйабес. В пятницу норвежский, пятница красная как норвежский флаг; суббота белая, бумажная — шаббат, а в воскресенье — благородно-чёрное, чёрно-белое — иврит. Яша ковыряет идиш, пытается расслышать эстонский, пишет “привет” на гэльском или на эльфийском, на синдарине. Выдуманные и невыдуманные языки Яша не разделяет: все они выдуманные, или можно иначе: каждый мир настоящий.
Шаббат Яша не соблюдает, но знает. Религии — те же языки, Яша про них читает и смотрит документалки, гоняет по церквям, задумчиво разглядывает фрески и витражи, иконы и барельефы. Религия для молодёжи в 21 веке вопрос открытый, спорный, скорее нет, чем да; а для Яши — скорее да, чем нет, причём всё посмотреть, сравнить, отследить, цитировать совершенно не связанные между собой фрагменты разных трудов, философов и проповедников, задаваться вопросами и сразу же на них отвечать.
Яша вообще любит вопросы: к себе, к другим, к миру, к истории; Яша говорит: “Я чувствую логику, а не строю её”, рациональность не есть абсолют; иногда нужно прислушаться к тому, что внутри, чтобы слова сами встали в рациональный логический сформулированный ряд.
Яша любит стихи и прозу, но читает мало, отрывками, слоями; всё сразу и одновременно, “Кадиш” и “Дом в котором”, “Графа Монте-Кристо” и “Маленьких женщин”, “Котлован” и “Сердца четырёх”, Гумилёва и Арчета, Тору и “Гарри Поттера”. Со стороны кажется, что такая жизнь — сумбур и хаос, кутерьма, свалка из начатых дел, брошенных на середине; но это не так: Яша любит тишину и спокойствие, умеет слушать и слышать, выбирать, замирать. Все петербуржцы пахнут немного праздностью и искусством, и Яша тоже.
Про искусство Яша знает не так уж и много; но любит снова: смотреть, ощущать, мусолить в голове и возвращать впечатлением. Яшу совершенно не стесняет что-то создавать: рисовать, пальцами или мелом, кистью или фломастером, карандашом или контуром по стеклу; это всё равно уникальное, пусть бы похожее, пусть бы скопированное с раскраски из Пинтереста; это уникальное и бесконечно важное, потому что созданное вручную, в моменте наедине с собой, с музыкой, с мыслями; это почти медитация или молитва, сеанс у психолога или мантра; внутренний отпечаток, оттиск на холсте. Для Яши всё — искусство, всё — красота и любовь, повсюду и в каждом. Яша вечно любуется и восхищается; и кажется, что это должно быть заметно и слышно, но на самом деле нет: может быть, в блоге или мыслях своих, в сообщениях друзьям,в твиттере, в заметках смартфона.
Яша любит витражи и мозаики, коллажи и эклектику; вообще, кажется, любит всякое и видит это всякое вокруг. Яша говорит, что все состоят из разного, но ни один из кусочков не считает отстойным или неправильным, лишним, невзрачным. Одинаковые кусочки в двух разных картинках не делают их плагиатом или отражением.
Яша говорит о себе так: non-binary, friendly, ordinary. Яша улыбается, когда весело, скучно, неловко, грустно, уместно, неуместно и вообще всегда; улыбается полу-улыбкой, словно и так всё понятно.
Яша кажется квоккой, мультяшкой, комиксным персонажем или сериальным, не про зомби или супергероев, а где ничего не происходит, но очень уютно: эстетика бытовых мелочей, крафтовых чашек и книжных шкафов; словно весь мир вокруг — это питерская кофейня, со стеллажами хэндмейдеров, камином в изразцах и домашней выпечкой, а за окном дождь, а тебе никуда не надо, у тебя ещё целый огромный благоухающий чайник и бесконечные полки с альбомами и романами, а Яша сидит рядом, фотографирует тебя на какой-нибудь инстакс, протягивает карточку и в нетерпеливом “Смотри!” ясно читается “Сколько же в тебе красоты!”.
-
-
22.04.2021 в 19:18Очень люблю твою атмосферу.
-
-
22.04.2021 в 20:28Хороший текст.
-
-
22.04.2021 в 22:31-
-
23.04.2021 в 10:04Hellsingintegral, возможно, мы столкнулись на улицах Питера и это была частица города, нашедшего отражение в тексте %)
in the beginning there was Chaos, спасибо. Как круто, что ты видишь: в смысле, что текст перекликается с этим
-
-
23.04.2021 в 12:11-
-
23.04.2021 в 12:45